ценной застройке старинного города, а лишь дополнили его архитектурную палитру новыми красками.

Проект Гродненской крепости 1807 года. Большая часть города лежит внутри укреплений.

Два города, две имперские крепости, две разные истории, лишь одна из которых сопряжена с гибелью ценнейших для страны культурных памятников. Так распорядилась судьба, и потомкам остаётся вынашивать проекты частичной регенерации старого Бреста (автор является приверженцем подобных идей) и пытаться усвоить уроки истории, чтобы последующие поколения как можно меньше сетовали на утрату прекрасных образцов архитектуры, созданных благодаря труду мастеров прошлых столетий.

Фрагмент 3. Старые центры Гродно и Бреста

Старые центры двух важных великокняжеских резиденций, Бреста и Гродно, имеют немало общего, но, разумеется, обладают и немалым количеством отличий.

Важнейшими доминантами исторических центров двух городов были храмы, в основном принадлежавшие католических монастырям.

Брест во второй половине XVII века, во время осады шведскими войсками. Фрагмент гравюры Дальберга.

Выделялись также королевские резиденции, а в случае Гродно, ещё и масштабные магнатские дворцы, построенные из камня в эпоху, когда город над Неманом был сеймовой столицей Речи Посполитой.

Стилистический анализ брестских храмов, принадлежавших различным католическим орденам, показывает немало общих черт этих построек, что позволяет говорить о некоей художественной программе, в рамках которой формировался своеобразный городской стиль, подобно тому, как это было сделано в Вильне или Витебске.

Шведский проектный план укреплений Бреста, XVII век.

Храмы Бреста имеют массивные формы. Они лишены высоких, стройных башен, таких характерных для виленского барокко, но зато в композиции объектов зачастую подчёркнут фронтон. Возможно предполагать стилистическое влияние одного из наиболее ранних и знаменитых храмов Бреста, Свято-Николаевской церкви, связанной с заключением Брестской унии 1596 года, хотя наиболее убедительной версией будет предположение о прямом художественном влиянии так называемого люблинского ренессанса (renesans lubelski), который в Бресте был как бы «отполирован» влиянием развитого барокко.

Католические храмы Гродно, созданные в период с XVI — XVIII веков, представляли собой более разнообразный в художественном смысле ансамбль. Некоторые признаки использования в строительстве общих образцов можно проследить и в городе над Неманом, к примеру, возведение бернардинского храма, велось, как можно предполагать, с учётом художественных особенностей главного католического собора города, Фары Витовта, а доминиканские и иезуитский костёл изначально имели близкие по композиции фасады, но в целом, говорить о большой стилистической однородности гродненских костёлов, как это можно делать в случае ансамбля брестских католических монастырей, всё же нет оснований.

Рядовая застройка обоих городов, в период всего существования ВКЛ, включала большой процент деревянных строений.

Участь исторических центров Гродно и Бреста после окончательного уничтожения Речи Посполитой и появления российских градоначальников была не самой лучшей.

Царская администрация уничтожила важные доминаты Гродно — костёлы доминиканцев и кармелитов. Но значительно более печальная участь ждала центр старого Бреста. Тут стоит обратиться к воспоминаниям Юлиана Урсына Немцевича, уроженца берестейского воеводства, который описал свой визит в город, в 1816 году, когда до строительства крепости оставалось немногим более пятнадцати лет. Уже тогда Брест был в упадке, о чём с прискорбием сообщил литератор:

«В течение тридцати лет я не видел столицы моего родного воеводства и после столь длительного периода времени, с учётом того стремления, которое человеческий ум, и тем более руководство, должны были бы иметь для совершенствования своих дел, я ожидал приятного удивления, обнаружив эту столицу увеличенной, усовершенствованной, одним словом, цветущую богатством, и, о Боже, как печально я разочаровался в своих надеждах!

Во времена моей молодости Брест, хотя и не так был богат и не обладал таким количеством промышленных предприятий, как это должно было бы быть, но всё же был на своём уровне.

Сегодня же не столько вражеское оружие, сколько периодические, и это можно доказать, преднамеренные поджоги, захват домов для расквартирования военных, препятствия торговле, все профессии, все ремесла, все виды промышленности, отданные евреям, этот город сделали нищим и малообитаемым.

Два здания, когда-то украшавшие его, иезуитский костёл и Фара, стоят в печальных руинах, сожжённых огнём. Сожжённый доминиканский монастырь восстаёт только из пепла.

Августианский монастырь, роскошные монастыри иезуитов и бернардинцев, а также монастырь бригитток, обращены в военные госпитали, уничтожены, напоены заразой.

Я обошёл все монастыри, разорённые военными госпиталями. Кроме базилиан, которые держали школы, в монастырях никто не соблюдает устав, даже у бригитток, военные и монашки перемешаны».

Доминиканский костёл Бреста. Рисунок XIX века.

Эта строчки, содержащие указание на преднамеренные поджоги, рисуют самую печальную картину, но худшее ждало старый город позднее. Как уже было сказано в предыдущей главе, старый город Бреста был уничтожен ради строительства крепости, занявшей его участок.

Старый город Гродно, который раскинулся вблизи от высоких, принеманских холмов, увенчанных замками и древней Коложей, этот важный для всей страны уголок старины, способный привлечь многие тысячи туристов, этот волшебный мираж королевской эпохи, как будто всё ещё хранящий многие черты той давней, запечатлённой в истории, столицы ВКЛ, этот город над Неманом, Город холмов — сохранился, хотя и далеко не полностью.

Но каким же прекрасным мог быть старый город Бреста, с его храмами и замком, вырастающими ввысь, и парящими над островами. Город укрытый маленькими, резными шкатулками — домами мещан… Теперь этот Брест живёт на страницах старых документов, и в волшебных, цифровых реконструкциях, созданных энтузиастами белорусской старины. Он не погиб полностью, ведь его культурный код, это и культурный код белорусского народа, столетиями жившего в одном из красивейших городов Великого княжества Литовского.

Кластер 2. На просторах Брестчины и Гродненщины

Фрагмент 4. История Кронона

Неман — одна из главных рек Беларуси, и не случайно в народе её издавна с особым уважением величают «Батька Нёман». Тут уместно поговорить как раз о самом слове Неман. Специалисты уже давно стараются объяснить загадочное название реки, которое не имеет легко читаемой основы, явно заимствованной из языков восточных славян. Зачастую истоки этого короткого и фонетически сильного речного имени ищут в языках прибалтийских народов. К примеру, существует версия, которая говорит, что одно из литовских названий черники «nemuogė» перешло, в несколько изменённой форме, на важнейшую реку литовских и белорусских земель. Литовское «miškelis», означающее небольшой молодой лесок, некоторые специалисты указывают в качестве возможной основы для известного ещё в Средние века названия Мемель, которым называли одну из крупнейших рек региона жители немецких территорий. Иногда специалисты находят истоки имени в иных языках. Латинское слово «nemus», которое означает чащу или рощу, также называют в числе прообразов имени «Батьки Нёмана». Финское «niemi» обозначает мыс. Не стоит забывать и одно из старинных названий реки: Кронон, которое связывают с Кроносом, богом-отцом Зевса Громовержца в древнегреческой мифологии.

В любом случае, какое бы происхождение не имело имя прекрасной белорусской реки, суть её от этого не меняется. Неман остаётся собой, то есть имеет определённые гидрологические характеристики. Река питается атмосферными осадками, талыми водами, а также родниками. Наибольший сток обычно бывает весной, но может быть и в другие сезоны. В тёплые зимы Неман может не замерзать, зато, по некоторым данным, в отдельные особо холодные зимы был покрыт льдом более 100 дней. Речная система Немана имеет признаки древовидного типа. Тут часто встречаются отмели, песчаные островки, перекаты и плёсы. Глубина реки 1,5—5,6 метра. Средний уклон составляет 0,08 м/км.

Богатая история «древнего Кронона», воды которого видели сотни ярчайших событий, конечно, может быть невероятно интересной.

Берега реки были заселены с момента отступления ледников.